Ночью эскадрон капитана Романюка незаметно форсировал реку и по лощине обошел опорный пункт немцев, расположенный на высоте. Перед селом казаки спешились и незаметно подкрались к окраине. Разгулявшаяся непогода надежно скрывала отделение старшего сержанта Никитенко, которое ворвалось в один из штабных домов. Дежурный офицер спокойно передавал по рации очередную оперативную сводку в штаб Холлидта. Эту сводку доставили мне. В ней сообщалось, что части дивизии прочно удерживают занимаемый рубеж и ведут работы по его инженерному оборудованию позиций. О наших действиях говорилось: «Казачьи войска, прорвавшиеся в тыл, движутся на Раздельную. Их подход к Большому Куяльнику ожидается...» Время, которое сообщалось в оперсводке, вызывало недоумение. Нас ожидали здесь не ранее как через сутки.

Эскадрон Романюка, разгромив штаб дивизии, успел выскочить на дорогу, по которой уже начал отходить один из полков 335-й пехотной дивизии. Казаки были полны решимости задержать противника до подхода главных сил. Но случилось неожиданное. Немцы при первых же выстрелах в беспорядке бросились в степь. Автомашины, танки, орудия, минометы и даже тяжелые пулеметы — все было брошено на дороге.

Конно-механизированная группа перешла к преследованию противника.